«К вопросу о применении законодателем отдельных положений Концепции развития гражданского законодательства РФ в проекте изменений ГК РФ в части вещных прав»

Хатунцев О.А.

Аннотация: статья посвящена предстоящим отдельным изменениям гражданского законодательства, предусмотренным законопроектами в части узаконения разграничительных (свойств) признаков вещного права.

Ключевые слова: Концепция развития гражданского законодательства, гражданский кодекс, вещное право, перечень вещных прав, понятие вещного права, признаки вещного права, свойства вещного права, принципы вещного права.

Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации [1], разработанная известными отечественными цивилистами, учитывает богатый международный опыт (в большей части опыт стран континентальной системы права, в частности Германии, Франции и др.) [2] в разграничении вещного права и права обязательственного, в формировании самостоятельных признаков вещного права, совокупность которых является необходимым и достаточным критерием отнесения того или иного права к вещному.

В подп. 2.2 п. 2 разд. IV Концепции приводятся общие для вещного права положения, в которых сформулированы признаки любого субъективного вещного права:

1) вещные права возникают и прекращаются по основаниям, предусмотренным ГК РФ и изданными в соответствии с ним законами;

2) перечень вещных прав закрепляет исключительно ГК РФ;

3) содержание вещных прав и порядок их осуществления определяет ГК РФ и изданные в соответствии с ним законы;

4) вещные права обременяют вещь (имущество), обеспечивают их обладателям господство над вещью (имуществом) и следуют за ней;

5) вещные права имеют преимущество перед иными имущественными правами на вещь (имущество);

6) вещные права, в отличие от иных субъективных гражданских прав, подлежат вещно-правовой защите;

7) соотношение правомочий собственника вещи и обладателя ограниченного вещного права устанавливается правилами ГК РФ о соответствующем вещном праве;

8) вещные права на недвижимые вещи подлежат государственной регистрации.

Полагаем, что большинство вышеперечисленных признаков не являются содержательными критериями, позволяющими отграничить вещные права от иных субъективных прав. Рассмотрим каждый из признаков подробнее.

Авторы Концепции развития гражданского законодательства первым выделяют признак, в соответствии с которым вещные права возникают и прекращаются по основаниям, предусмотренным ГК РФ и изданными в соответствии с ним законами. На наш взгляд, указанный признак не отражает в полной мере сущности вещных прав в первую очередь потому, что ряд вещных прав хотя и возникают на основании закона, но конкретные условия их реализации определяются договором. В частности, к таким правам можно отнести сервитут. Согласно подп. 5.9 п. 5 разд. IV Концепции развития гражданского законодательства по общему правилу сервитут устанавливается соглашением сторон в письменной форме. Если стороны не могут прийти к соглашению, сервитут может устанавливаться по решению суда, в этом случае заменяющему соглашение.

Проект федерального закона № 47538–6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее по тексту – Законопроект) [3] в п. 5 ст. 301.1 также указывает, что вид сервитута, условия его осуществления (место в границах служащей вещи, время, периодичность), размер платы определяются соглашением собственников служащей и господствующей вещей, а в случае спора — судом.

Как правило, основание возникновения ограниченного вещного права сервитуария — договор, а не прямое указание закона. Безусловно, основанием возникновения сервитута соглашение становится в силу прямого указания закона, что, казалось бы, и является основанием, установленным ГК РФ. Однако, в таком случае можно отрицать значение любого договора как основания возникновения того или иного субъективного права, что противоречит основам гражданского оборота.

Аналогичное основание наблюдаем и при рассмотрении права застройки. Как абзац третий подп. 6.3 п. 6 разд. IV Концепции развития гражданского законодательства, согласно которому право застройки возникает на основании договора с момента государственной регистрации, так и п. 4 ст. 300 законопроекта, предусматривающего, что право застройки земельного участка подлежит государственной регистрации и возникает в силу договора об установлении такого права, в отношении права застройки говорят о том, что ограниченные вещные права субъекта права застройки возникают на основании не закона, а договора.

Следующий признак вещных прав, предложенный Концепцией развития гражданского законодательства, а именно их перечень, определяемый исключительно ГК РФ, с одной стороны, выражает намерение законодателя закрепить в законе закрытый перечень вещных прав, с другой — не является признаком вещного права, поскольку данное положение отражает лишь место нахождения указанного перечня. По справедливому мнению З.А. Ахметьяновой, исчерпывающий перечень вряд ли вообще можно считать признаком какого-либо субъективного права [4].

Третий признак вещных прав, согласно которому содержание вещных прав определяется ГК РФ, а порядок их осуществления — еще и изданными в соответствии с ГК РФ законами, на наш взгляд, характеризует скорее пределы реализации субъектами правомочий владения, пользования и в ряде случаев распоряжения вещными правами, что присуще также обязательственным правам (к примеру, обременению прав арендодателя).

Кроме того, Концепция развития гражданского законодательства указывает на нормативный правовой акт, в котором должны быть прописаны содержание и порядок осуществления вещных прав, т.е. третий признак, по сути, отсылочная норма, не раскрывающая сущности вещных прав.

Еще в 2000 году В.П. Камышанский утверждал, что пределы осуществления права собственности обусловлены не только рамками закона, но и совокупностью потребительских свойств объектов собственности, а также интересами собственника. Таким образом, исследователь выделил аж три критерия, посредством которых устанавливаются пределы осуществления права [5]. Иную трактовку данной правовой категории предлагает В.Е. Карнушин, полагая, что под пределом следует понимать внутреннюю характеристику права. Выявив пределы права, можно понять, о каком именно праве идет речь, выделить его из объема других прав. Одновременно В.Е. Карнушин отмечает, что ограничения права служат иным целям — социальным, экономическим и иным общественным и индивидуальным [6].

Четвертым признаком вещного права согласно Концепции развития гражданского законодательства является указание на то, что вещные права обременяют вещь, обеспечивая их обладателям господство над этой вещью и следуя за нею. Однако обоснованно ли полагать, что для права собственности как наиболее широкого из вещных прав характерны такие свойства, как обременение вещи или следование за нею?

По нашему мнению, обременение можно рассматривать лишь как условие реализации права собственности в случае, к примеру, доверительного управления. Следовательно, поскольку нельзя утверждать, что любому праву собственности сопутствует обременение, такой признак не может быть общим для всех вещных прав.

В качестве самостоятельного признака вещного права Концепция развития гражданского законодательства выделяет известное правило о том, что вещные права имеют преимущество перед иными имущественными правами на вещь (имущество). Не можем согласиться и с этим признаком. Преимущество одного имущественного права над другим — это вопрос приоритета, установленного законодательством, а не сущностная характеристика права, во многом зависящая от средств защиты, которые законодатель предоставляет тому или иному праву, а не от содержания права как такового.

Повторим, что такой признак вещных прав, отличающий их от иных субъективных гражданских прав [7], как возможность использовать средства вещно-правовой защиты в случае их нарушения, на наш взгляд, является последствием квалификации вещного права как такового. Иными словами, только определив, что то или иное право является вещным, субъект права может воспользоваться специальными способами защиты, которые предлагает закон.

Концепция развития гражданского законодательства упоминает и такой признак вещного права, как определяемое правилами о соответствующем вещном праве соотношение правомочий собственника и обладателя ограниченного вещного права. Вновь отметим, что данное положение — правило для законодателя, отсылочная норма, помогающая структурировать нормы вещного права, никак не отражающая сущностных особенностей вещных прав.

В отношении последнего, восьмого признака вещных прав, который устанавливает Концепция развития гражданского законодательства и который заключается в том, что вещные права на недвижимые вещи подлежат государственной регистрации и возникают с момента регистрации, отметим следующее. Пытаясь в совокупности признаков отразить свойства всякого вещного права, авторы Концепции развития гражданского законодательства создали ситуацию, когда одно предлагаемое свойство вещного права поглощается другим свойством. Так, положение о том, что вещные права на недвижимость подлежат государственной регистрации и возникают только с ее момента, лишь частный случай положения, согласно которому вещные права возникают и прекращаются по основаниям, установленным ГК РФ. Ни порознь, ни совместно они не являются характеризующими признаками вещного права.

Таким образом, перечень признаков, якобы присущих только вещному праву, следует признать ошибочным. В то же время не все признаки вещного права, названные Концепцией развития гражданского законодательства обязательными, нашли отражение в законопроекте. Например, ст. 221 «Понятие вещного права» законопроекта содержит восемь признаков, причем отдельные из них, например отсутствие срока действия у вещных прав, изначально в Концепции развития гражданского законодательства упомянуты не были.

В частности, законопроект закрепляет следующие признаки вещных прав.

1) вещное право непосредственно обременяет вещь и следует за нею (часть вторая п. 1 ст. 221);

2) вещные права не имеют срока действия, если иное не установлено ГК РФ (часть вторая п. 1 ст. 221);

3) утрата владения вещью не прекращает вещного права на нее (часть третья п. 1 ст. 221);

4)вещное право защищается от его нарушения любым лицом (часть четвертая п. 1 ст. 221);

5) вещными являются права, признанные таковыми ГК РФ (п. 2 ст. 221);

6) субъекты, объекты и содержание вещных прав, основания их возникновения и прекращения, а также правила защиты определяются ГК РФ (часть первая п. 3 ст. 221);

7) осуществление вещных прав регулируется ГК РФ, а также иными законами в случаях, предусмотренных ГК РФ, — (часть вторая п. 3 ст. 221);

8) изменение по соглашению сторон правил об осуществлении вещных прав допускается в случаях, определенных ГК РФ (п. 4 ст. 221).

Заметим, что такие признаки вещных прав, как возникновение и прекращение по основаниям, предусмотренным ГК РФ; закрепление перечня вещных прав исключительно ГК РФ и ряд иных признаков, были перенесены в законопроект из Концепции развития гражданского законодательства.

На самом деле не являются признаками как таковыми [8] следующие общеизвестные признаки субъективного вещного права:

— следование за вещью;

— абсолютная защита;

— преимущество владельца вещного права реализовать свое право перед иными обязательственными правами;

— преимущество владельца одного вещного права реализовать свое право перед владельцем другого вещного права, которое не превосходит его по старшинству.

Полагаем, что абсолютная защита и право следования за вещью представляют собой правовой результат классификации субъективного гражданского права как права вещного. По своей сущности эти элементы — свойство, характеризующее внутреннее состояние объекта, которое проявляется в процессе его использования. Однако в связи с тем, что признаки, с помощью которых формируется классификация вещных прав, законом не установлены, цивилисты усмотрели в свойстве признак — специфическую особенность объекта, позволяющую выделить его из других схожих по форме, содержанию и иным характеристикам объектов.

Таким образом, отсутствие закрепленных законом критериев отграничения вещного права от обязательственного приводит к тому, что место признаков вещного права занимают последствия классификации, например абсолютная защита, что приводит к утрате как практической значимости категории вещных прав, так и практического значения самой классификации.

В этом смысле считаем по-прежнему актуальным высказывание О.А. Красавчикова, по мнению которого подобный подход привел «к тому, что за последнее время классификацией гражданских правоотношений на вещные и обязательственные, подразделением, которое издавна известно правовой науке, стали пренебрегать» [9]. А.О. Рыбалов, поддерживая ученого, отмечает, что слова, сказанные еще в 1958 году, не устарели в связи с тем, что правовая наука не смогла доказать насущную необходимость разграничения вещных прав и обязательственных [10].

Таким образом, при формально-логическом анализе становится очевидным, что вышеперечисленные качества объектов вещных прав есть последствие лишь двух самостоятельных признаков вещного права:

— абсолютности субъективного вещного права;

— особого материального объекта вещных прав — материальной вещи, идентифицируемой по индивидуальным признакам.

Первый признак — абсолютность субъективного вещного права — подразумевает, что:

в правоотношении отсутствуют заранее установленные лица;
все лица обязаны воздерживаться от нарушения такого права;
нарушение права может последовать со стороны абсолютно любого лица;
средства защиты могут быть направлены против любого и каждого лица, нарушившего право;
установление такого права происходит вне зависимости от воли третьих лиц.

Второй объективно самостоятельный признак субъективного вещного права — наличие особого материального объекта вещного права, а именно материальной вещи с индивидуальными признаками.

Иные выделяемые цивилистами признаки субъективного вещного права, такие, как, например, бессрочность, преимущество реализации перед обязательственными правами, право следования, вещно-правовая защита и др., не обладают известной степенью самостоятельности и являются лишь следствием объективно самостоятельных признаков вещных прав.

С учетом указанных выше признаков к категории вещных прав в первую очередь необходимо отнести право собственности. Именно обладатель данного права на имущество имеет самые широкие полномочия, предоставленные законом.

Содержание права собственности раскрыто в п. 1 ст. 209 ГК РФ через права владения, пользования и распоряжения имуществом. Под правомочием владения принято понимать возможность субъекта иметь у себя на балансе или в хозяйстве какую-либо вещь (хотя необходимо признать, что это определение не вполне корректное). Под правомочием пользования принято понимать возможность эксплуатации вещи с извлечением ее полезных свойств. Под правомочием распоряжения понимают юридически обеспеченную возможность решать судьбу вещи.

Вместе с тем определение содержания вещного права не сводится лишь к установлению правомочий. Например, в какой-то момент собственник может утратить право пользования или владения вещью, если она, к примеру, украдена. Другой пример — муниципальное унитарное предприятие, основанное на праве хозяйственного ведения и имеющее в наличии все три правомочия: владения, пользования и распоряжения — в отношении производимой продукции.

В соответствии с п. 2 ст. 209 ГК РФ собственник в отношении принадлежащего ему имущества вправе по своему усмотрению совершать любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц.

Таким образом, с одной стороны, собственник вправе передать имущество во владение, или владение и пользование, или только пользование другим лицам, передать в залог или собственность другому лицу, иным образом обременить свое имущество, наконец, уничтожить или распорядиться им другим способом.

С другой стороны, у собственника имеются ограничения в отношении реализации своего права собственности. В частности, собственник обязан не совершать действия, во-первых, противоречащие закону, во-вторых, нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц.

Следовательно, действия управомоченного лица по отношению к находящемуся у него в собственности имуществу имеют абсолютный характер и не зависят от действий или бездействия других лиц.

Категорией вещных прав, кроме права собственности, охватываются иные ограниченные в сравнении с правом собственности вещные права, называемые также правами на чужие вещи. Исходя из этого базовая классификация категории вещных прав включает полное вещное право (право собственности) и ограниченных, т.е. все прочие, вещные права.

Характеристика вещных прав будет неполной, если оставить без исследования вопрос о перечне вещных прав: должен он быть закрытым либо достаточно закрепить в законе признаки вещных прав, при наличии которых то или иное право можно квалифицировать в качестве вещного.

В настоящее время ГК РФ не ограничивает количество вещных прав только перечисленными в нем.

Пункт первый ст. 216 ГК РФ в дополнение к праву собственности фиксирует всего пять ограниченных вещных прав:

— право оперативного управления имуществом (ст. 296 ГК РФ);

— право хозяйственного ведения имуществом (ст. 294 ГК РФ);

— право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком (ст. 268 ГК РФ);

— право пожизненного наследуемого владения земельным участком (ст. 265 ГК РФ);

— сервитут (ст. 274 и 277 ГК РФ).

Глава IV «Ограниченное пользование чужими земельными участками (сервитут), аренда земельных участков, безвозмездное пользование земельным участком» ЗК РФ содержит нормы, регулирующие, с одной стороны, вещные права, с другой — права обязательственные, например аренду.

Несмотря на то что законодатель называет в ЗК РФ и право постоянного (бессрочного) пользования, и право пожизненного наследуемого владения земельным участком, в указанной главе правовое регулирование таких прав отсутствует: не раскрыт объем правомочий, показывающих содержание этих прав, не даны определения, нормы в основном устанавливают процедуру прекращения действия этих прав.

Таким образом, законодатель отказывается от правового регулирования указанных в ГК РФ вещных прав на земельные участки. Однозначного понимания, переходит ли право пожизненно наследуемого владения земельным участком к наследникам, нет, поскольку соответствующие нормы в ЗК РФ отсутствуют.

Наряду с вышесказанным, в ст. 24 ЗК РФ закреплено право безвозмездного пользования земельным участком, однако законодатель прямо не относит это право к вещным. Субъективному ограниченному вещному праву посвящена ст. 23 ЗК РФ, которая устанавливает правила для обременения земельного участка сервитутом.

Таким образом, законодатель в ЗК РФ регулирует только одно из трех ограниченных вещных прав, предусмотренных ГК РФ.

ЖК РФ, наряду с правом собственности, в разд. 2 «Право собственности и другие вещные права на жилые помещения» предусматривает иные ограниченные права, не указанные в гражданском законодательстве. Среди них право пользования жилым помещением:

— гражданами, проживающими совместно с собственником в принадлежащем ему жилом помещении (ст. 31 ЖК РФ);

— предоставленным по завещательному отказу (ст. 33 ЖК РФ);

— на основании договора пожизненного содержания с иждивением (ст. 34 ЖК РФ).

Указанные права мы рассматриваем как ограниченные вещные, поскольку они размещаются в разд. 2 «Право собственности и другие вещные права на жилые помещения» ЖК РФ. Однако возможность использования вещно-правовых способов защиты при защите таких прав из положений ЖК РФ прямо не следует [11].

Возможно, найдутся противники такого подхода. В частности, часть 4 ст. 31 ЖК РФ устанавливает, что в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования данным помещением за бывшим членом семьи собственника не сохраняется.

Как же быть с правом следования, которое сопровождает каждое ограниченное вещное право? Некоторые авторы к вещным правам, наряду с отмеченными, относят ипотеку; право учреждения по самостоятельному распоряжению имуществом; право аренды; право фактического владельца, не являющегося собственником, но который добросовестно, открыто и непрерывно владеет этим имуществом как своим; узуфрукт.

Авторы Концепции развития гражданского законодательства предлагают закрепить в ГК РФ закрытый перечень вещных прав, в который включить:

— право пожизненного наследуемого владения земельным участком, относящимся к государственной или муниципальной собственности;

— право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, относящимся к государственной или муниципальной собственности (данные вещные права, как было указано выше, являются атавизмами современного ЗК РФ);

— право постоянного владения и пользования земельным участком (эмфитевзис);

— право застройки земельного участка (суперфиций);

— сервитут;

— право личного пользовладения (узуфрукт);

— ипотека и иное зарегистрированное (учтенное) залоговое право;

— право приобретения чужой недвижимой вещи;

— право вещных выдач;

— право оперативного управления имуществом, относящимся к государственной или муниципальной собственности.

В проекте п. 2 ст. 223 ГК РФ в редакции законопроекта, закрепляются следующие ограниченные вещные права:

— право постоянного землевладения (гл. 20 ГК РФ);

— право застройки (гл. 20.1 ГК РФ);

— сервитут (гл. 20.2 ГК РФ);

— право личного пользовладения (гл. 20.3 ГК РФ);

— ипотека (гл. 20.4);

— право приобретения чужой недвижимой вещи (гл. 20.5 ГК РФ);

— право вещной выдачи (гл. 20.6 ГК РФ);

— право оперативного управления (гл. 20.7 ГК РФ);

— право ограниченного владения земельным участком (ст. 297.1 ГК РФ).

Российский законодатель не включил право постоянного (бессрочного) пользования и право пожизненного наследуемого владения земельным участком в перечень ограниченных вещных прав. При этом действие существующих прав постоянного (бессрочного) пользования и пожизненного наследуемого владения земельным участком не прекращено. Фактически создаются необходимые условия, для того чтобы вынудить правообладателя отказаться от таких вещных прав в пользу права собственности или права аренды.

Е.А. Суханов выделяет всего три вида вещных прав, предусмотренных германским законодательством [12], а именно:

— право пользования чужими вещами;

— право на получение известной ценности из чужой вещи;

— право на приобретение известной вещи.

Относительно отечественного гражданского права, Е.А. Суханов констатирует, что «набор ограниченных вещных прав и их система в современном российском гражданском праве не совпадают с традиционной систематизацией. Из указанных выше групп таких прав, отечественному правопорядку пока бесспорно известна лишь первая» [13].

Однако те три вида отношений, которые Е.А. Суханов относит к вещным правам, к ним можно отнести не всегда [14]. Так, предметом залога может стать и не вещь, а вещные выдачи могут обременять иное, чем вещь, имущество. Следовательно, относить все эти виды вещных прав к одной категории нет оснований, кроме случаев прямого указания закона.

Кроме того, как справедливо замечает А.О. Рыбалов, «если говорить о цивилистической традиции, можно ли при изучении вопросов частного права отдать пандектистике приоритет перед учением римских юристов?» [15]

Тем не менее разработчики Концепции развития гражданского законодательства при расширении перечня вещных прав перенимают опыт именно пандектистов, а не римских юристов, видимо, по причине его большего соответствия потребностям современного российского гражданского оборота.

Концепция развития гражданского законодательства дает развернутый перечень вещных прав, которые, по сути, распределяются по трем традиционным группам, о которых говорил Е.А. Суханов:

— право пользования чужими вещами воплощается в праве пожизненного наследуемого владения земельным участком, праве постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, праве застройки земельного участка, праве личного пользования и сервитуте;

— право на получение известной ценности из чужой вещи находим в праве вещных выдач и в праве постоянного владения и пользования земельным участком;

— право на приобретение известной вещи находит отражение в праве на приобретение чужой недвижимой вещи.

Единственное вещное право, указанное в Концепции развития гражданского законодательства и не нашедшее, на наш взгляд, места ни в одной из вышеназванных групп, — ипотека или иное зарегистрированное (учтенное) право. И все же данный факт не отменяет того, что предлагаемый Концепцией развития гражданского законодательства закрытый перечень вещных прав может быть объединен в три группы прав, называемых вещным германским правом, ведь германское право, будучи одной из ветвей континентальной системы права, традиционно считается наиболее близким российскому праву, что нередко способствует непосредственной рецепции правовых норм.

Вместе с тем гражданско-правовые отношения динамично развиваются, и установление закрытого перечня может препятствовать эффективной реализации гражданских прав и их правовой защите. В подтверждение этого вывода можно привести пример из практики Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации [16], определившей, что договор, по которому лицо размещает рекламу на крыше не принадлежащего ему здания, не является договором аренды.

К сожалению, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации не ответил на вопрос о природе такого договора, чем поставил в тупик практикующих юристов. Вследствие этого не решены проблемы раскрытия правовой природы договоров установки банкоматов или договоров пользования парковочными местами и т.п. Это не единственные примеры, когда те или иные права нельзя с уверенностью отнести к вещным как раз в силу того, что действующее законодательство не содержит ни исчерпывающего перечня вещных прав, ни четких критериев, которые, являясь признаками вещных прав, помогли бы раз и навсегда отграничить вещные права от иных видов субъективных прав.

По замечанию А.О. Рыбалова право, которое обусловливает владение и (или) пользование управомоченным лицом чужой вещью, должно всегда признаваться вещным. Следовательно, такое право должно иметь абсолютную защиту или право следования, если иное не предусматривается законом, как, например, права членов семьи собственника жилого помещения [17]. Данные лица вправе пользоваться чужим помещением, и их право имеет абсолютный характер (п. 3 ст. 292 ГК РФ). Однако в соответствии с п. 2 той же статьи переход права собственности на жилое помещение к третьему лицу прекращает право пользования жилым помещением иными членами семьи, если иное не установлено законом.

Говоря о вещных правах, нельзя не выделить весьма своеобразную точку зрения Д.А. Малиновского. По его мнению, общепринятая позиция, согласно которой объект вещных прав — вещи, а объект обязательственных прав — действие обязанного лица, не соответствует действительности [18], поскольку, во-первых, такое определение представляет собой юридический натурализм, т.к. любые правила социального поведения могут оказывать влияние только на поведение людей, а не на что-либо еще. Во-вторых, признание объектом прав действий участников гражданского оборота ведет к отождествлению лица и объекта права, ведь отделить субъекта от его действий невозможно. Наконец, как утверждает Д.А. Малиновский, из принятого положения о вещах и действиях как объектах гражданских прав будет следовать возможность существования правоотношений без субъектов или правоотношений без объектов, ввиду того, что довольно часто возникают правоотношения, в которых субъект или объект отсутствует физически.

Исходя из изложенного, Д.А. Малиновский полагает, что абсурдность бессубъектного права очевидна. Однако приведенными аргументами исследователь противоречит своим же выводам. Например, он отмечает, что «нет никаких причин к тому, чтобы в области правовых наук использовать отличное от общефилософского определение категории объекта. Если в философии объект определяется как то, на что воздействует некоторое явление, то и в праве он должен определяться аналогично» [19].

С данным тезисом можно согласиться, однако в таком случае возникает вопрос, как понимать вышеприведенное высказывание, согласно которому признание вещей объектом вещных прав не выдерживает критики? Можно, конечно, впадая в схоластику, которой Д.А. Малиновский так старался избежать, сказать, что объект вещных прав — поведение людей по поводу вещи, но, как мы уже отмечали выше, вещные отношения — это статика.

Здесь уместно вспомнить точку зрения А И. Зырянова, Т.А. Мечетиной, В.А. Рыбакова, которые не соглашаются с авторами, воспринимающими владение как фактическое господство лица над вещью, т.к. сам термин «господство лица над вещью» неприемлем для концепции, в которой рассматриваются исключительно отношения между субъектами права и которая не признает отношения между субъектами и вещью. А.И. Зырянов, Т.А. Мечетина и В.А. Рыбаков отмечают также, что владение – это не только фактическое обладание вещью, но и фактическая возможность пользоваться ею. При этом не имеет правового значения, осуществляет субъект в настоящий момент фактическое обладание вещью или нет.

По итогам проведенного исследования указанные авторы делают вывод, что владение существует там и тогда, где и когда имеется фактическая возможность пользоваться вещью. Далее аргументируется мнение о соотношении таких правовых категорий, как владение и право владения. В частности, отмечается, что правом владения обладает лишь субъект, у которого есть возможность обратиться за защитой своего нарушенного права [20].

Не оспаривая эту точку зрения, внесем некоторые уточнения. К примеру, следует согласиться, что господство лица над вещью характеризуется совокупностью его действий, т.е. это не отношение лица к вещи, а его фактические действия, которые он совершает своей волей и в своем интересе. Можно поддержать мнение Е.А. Суханова о том, что «вещные права устанавливают непосредственное господство лица над вещью, а не над поведением другого, обязанного, лица (что характерно для обязательственных прав)» [17].

Поэтому квалификация поведения людей именно как объекта вещных прав, а не вещей порождает ряд вопросов. Каким образом будет применяться данное правило (особенно к вещам, не имеющим хозяина) и чем тогда будут вещи, если они, по мнению Д.А. Малиновского, не являются объектом вещных прав? К сожалению, ответа на этот и другие вопросы позиция Д.А. Малиновского не дает.

С нашей точки зрения, такая путаница в научных воззрениях обусловлена недостаточной проработанностью правового регулирования в сфере имущественных прав и их видов (относительных, абсолютных, объективных, субъективных), в том числе субъективных вещных прав. Этот недостаток проявился и в Концепции развития гражданского законодательства, которая также не дает определений понятий «вещь», «объект вещных прав».

С учетом вышеизложенного полагаем, что перечень вещных прав в законе должен быть открытым. При этом необходимо закрепить критерии, которые, будучи признаком вещных прав, помогли бы отграничить их от иных видов субъективных прав. Таким образом, считаем целесообразным сформулировать следующие выводы:

Перечень субъективных вещных прав, предусмотренный законом, должен быть открытым. При этом в законе необходимо закрепить признаки таких прав, которые помогут четко отграничивать вещные права от иных видов субъективных прав. В качестве варианта квалификационных признаков, который может быть принят законодателем во внимание, предлагаем:

1.1. абсолютность субъективного вещного права, которая подразумевает, что:

— в правоотношении отсутствуют заранее определенные лица;

— все лица обязаны воздерживаться от нарушения такого права;

— нарушение права может последовать со стороны абсолютно любого лица;

— средства защиты могут быть направлены против любого и каждого лица, нарушившего право;

— установление такого права происходит вне зависимости от воли третьих лиц;

1.2. наличие особого материального объекта вещного права — материальной вещи, имеющей индивидуальные признаки.

Список литературы

Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена 7 октября 2009 г. Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства) // Вестник ВАС РФ. — 2009 . — № 11.
Подробнее см.: Пронькина И.Ю. Сравнительный анализ понятия и признаков вещных прав в гражданском праве Германии и России // Политика, государство и право. 2014. № 6 [Электронный ресурс]. URL: http://politika.snauka.ru/2014/06/1747.
Проект федерального закона № 47538–6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (Постановлением Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 16.11.2012г. № 1150-6ГД разделен на 9 частей, каждая из которых должна приниматься самостоятельным Федеральным законом) // СПС КонсультантПлюс.
Ахметьянова З.А. К вопросу о совершенствовании законодательства о вещном праве // Российская юстиция. — 2009. — № 9. — С 8–9.
Камышанский В.П. Пределы и ограничения права собственности: монография. — Волгоград: Волгоградская академия МВД России. — 2000. — С. 35; Он же: Об ограничениях права собственности и модернизации вещных прав в ГК РФ // Гражданское право. — 2013. — № 5. — С. 2–5.
Карнушин В.Е. Абсолютное правоотношение права собственности через призму его ограничений // Власть закона. — 2014. — № 1. — С. 91–101.
Более подробно о понятии и сущности субъективного гражданского права см., например: Родионова О.М. Механизм гражданско-правового регулирования в контексте современного частного права. — М.: Статут, 2013. — 336 с.
Результаты анализа вещных и имущественных прав см.: Anderson. Property rights. — Hoover press. — 2009. — 116 с.
Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. — М. : Госюриздат, 1958. — С. 171.
Рыбалов А.О. Ограниченные вещные права: проблемы определения // Закон. — 2007. — № 2. — С. 115- 124.
Там же.
Гражданское право : учебник / отв. ред. Е.А. Суханов. — Т. 2 — М. : Волтерс Клувер, 2005. — С. 146.
Там же.
Подробнее, например, см.: Махиня Е.А. Система вещных прав в проекте изменений Гражданского кодекса РФ // Вестник Омской юридической академии. 2016. № 1 (30).
См.: Рыбалов А.О. Владение арендатора и хранителя [Электронный ресурс] // Арбитражные споры. — 2005. — № 2 / СПС «КонсультантПлюс».
См.: Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой: информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, 11 янв. 2002 г., № 66 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. — 2002. — № 3 [Электронный ресурс] // СПС «ГАРАНТ».
См.: Рыбалов А.О. Владение арендатора и хранителя /[Электронный ресурс] / Арбитражные споры. — 2005. — № 2 // СПС «КонсультантПлюс».
Малиновский Д.А. Актуальные проблемы категории субъективного вещного права: дис. … канд. юрид. наук. — М., 2002. — С. 38.
Малиновский Д.А. Актуальные проблемы категории субъективного вещного права: дис. … канд. юрид. наук. — М., 2002. — С. 38.
Зырянов А.И., Мечетина Т.А., Рыбаков В.А. О сущности владения и некоторых вопросах ограничения права собственности // Юрист. — — № 19. — С. 16–21.
Суханов Е.А. О понятии и видах вещных прав в российском гражданском праве // Журнал российского права. — 2006. — № 12. — С. 42–50.